Водяная стена

Первое сообщение в теме :


Небольшой водопад в лесу, стекающий вниз в озерцо. Довольно холодный, но чистый. Из него вполне можно пить. Вода сладковатая на вкус и хорошо утоляет жажду.

Дракон некоторое время лежал без движения на сырой земле - он был оглушен столь резкой посадкой. Позже он медленно, будто нехотя, повернулся, встал на лапы, свернул крылья и низко присел, рассматривая место, на которое приземлился. Ничего необычного: пожухшая мокрая трава, опавшие листья… Однако это занятие здорово помогало отвлечься – жжение в хвосте лишь усилилось, а воздух вокруг наполнился неприятным запахом подгнившей плоти.
Неожиданно кусты рядом с женщиной дрогнули, и оттуда показалась знакомая усатая мордочка. Ящер уже совсем позабыл о маленьком колдуне, а тот, как оказалось, все это время был рядом. Правда, радоваться появлению усатого товарища сил совершенно не было – тут же веки дракона с легким щелчком сомкнулись, и он уже был готов забыться сном, если бы не легкое покалывание где-то в хвосте. Измученный долгим пребыванием в пещере, Азу реагировал крайне медленно, но все же приоткрыл глаза и изогнул шею, чтобы взглянуть на собственный хвост. Происходило нечто странное: рана быстро затягивалась, а новая нежно-розовая кожица тотчас покрывалась сверкающей черной чешуей. Видимо, усатый колдун снова решил применить магию. Что ж, черный дракон был ему благодарен.
Ящер приоткрыл сложенные за спиной крылья, хоть взлетать вовсе и не собирался, и снова обратил свой взор на кусты, где сидел ушастый. Никого там уже не оказалось, словно и не было никакого колдуна. Куда же он делся? Неужели испарился в воздухе?
От тяжелых неповоротливых мыслей отвлек голос воительницы. Видимо, она и сама не очень-то понимала, что произошло с волшебной мышью.
- Он... испарился?

Мыша нигде не было видно. Испарились те крохи магии, которые поддерживали крохотное тело очень долгое время. А нет их - нет и колдунишки.
Как бы то не было, Азу и Гунн выбрались наружу живыми, да еще и раны свои подлатали. Теперь они сидели не небольшой полянке, перемазанные с ног до головы кровью, грязью и потом. Разило от них, надо отметить, прилично.
Айв устало зевнула, на сдержавшись, дракону жутко захотелось есть - все было вроде бы привычно. Но в далеком небе, еще не успевшем подернуться темнотой ночи, отчетливо мерцала одна звезда. С каждым мигом ее свет становился все ярче, а через минуту перед приключенцами возник образ Белого Колдуна, отправившего их в эту глушь.
- Вижу, что вас всего двое, - без каких-либо приветствий начал дракон, - Судьба еще одного провинившегося навсегда останется для вас загадкой. Вы выполнили первую часть - добыли одну из трех частей ключа. Отдыхайте, а на рассвете магический поток переправит вас дальше.
Старик окинул их беглым взглядом и исчез с небольшим хлопком. Долгое время после его исчезновения в том месте весела легкая сизая дымка, похожая на дымок от костерка. Про что же говорил старый смотритель драконьей башни? Что такого умудрились вынести из пещер спутники?

Женщина как-то потерялась во времени. Тело ломило от усталости, хотелось растянуться на ровной поверхности и уткнуться лицом во что-нибудь мягкое. Зевок вдруг возжелал растянуть губы воительницы, но та не дала, она до последнего боролась и кривила губы.
За этим действием валькирия совсем не увидела приближающегося белого дракона. Её чувство магии почему-то не ответило – наверное, уже спало десятым сном. Их захватчик поздравлял их с маленькой победой и давал направление дальше. Что они нашли и что они достали, женщина не поняла, да и не старалась в общем.
В последующее мгновение белый дракон исчез, и можно было расслабиться.
- Эй, дракон, у тебя случайно в арсенале магии нет заклинания, которое может меня почистить? А то слишком уж воняю..
Все прошло, теперь можно было начинать думать о настоящем. Фурия медленно поднялась на ноги, подхватила свой меч, и чуть дрожащей рукой вправила его в ножны.
Латная перчатка, которая должна была остаться там, внизу черной ямы, сейчас лежала в траве рядом. Наверное, её тоже вернула магия маленького колдуна.
Заметив её, женщина нагнулась крехтя, как старая и немощная старуха. Нужно было привести себя в порядок как можно быстрее…

Поляна, на которую дракону посчастливилось приземлиться, выглядела неприветливой, темной, сырой и холодной. Он не был уверен, что даже солнечный свет смог бы развеять серость этого мрачноватого места.
Покой ящера нарушило самое настоящее чувство голода. Сколько оно его не тревожило? Два дня, три или целую неделю? Похоже, это так и останется загадкой, но с уверенностью сказать можно было одно – он бы с удовольствием проглотил что-нибудь съедобное. Если, конечно, это съедобное здесь водится, в чем он тоже не был уверен. К тому же Азу настолько устал, что не хотел шевелиться ровно до тех пор, пока утреннее солнце не взойдет над кронами деревьев.
За собственными размышлениями по поводу желанного обеда и всепожирающей лени, черный дракон упустил из виду особенно ярко сияющую звезду – подумаешь, какая-то звезда, ими ночью все небо усыпано. Но вот пропустить появление того, по чьей прихоти они оказались здесь, не удалось: белый старик буквально возник из ниоткуда и тут же принялся за разговоры. Хорошо еще, что пробыл он здесь недолго – через несколько мгновений старец исчез, а черный ящер выпустил ему вслед алый язык пламени. Что поделать, недолюбливает он этого старика.
Как только тот исчез, женщина намекнула на то, что неплохо было бы почистить ее доспехи с помощью магии. Правда, делать этого дракон никогда не умел и, похоже, вряд ли научится.
- Все, что я могу для тебя сделать – это поджечь, да и не проще ли будет пойти и помыться?– все-таки это было неплохой идеей, ведь воняло от обоих порядочно. Правда не факт, что здесь окажется такое место, где можно будет отмыть свои тела от крови и грязи.
Некоторое время ящер наблюдал за воительницей, увлеченно выколупывающей что-то из земли и кряхтящей, словно дряхлая старуха, а затем свернулся клубком и сунул голову под крыло. Ночь предназначена для сна, а не для бодрствования, да и отдых уж точно никому не помешает.

Закончив поднимать лежащую латную перчатку, женщина оглянулась на дракона и уставилась на него. В её уме не укладывалось, что такое могущественное существо, как дракон, не может её очистить. Азурегос тоже очень устал – по нему это было видно. Величественное создание свернулось в клубок для сна и явно уже никак не проявляло своего интереса к валькирии. Постояв немного на одном месте, воительница двинулась в одном из направлений прочь с поляны. Она пыталась услышать журчание воды, и в итоге она его расслышала. Фурия спокойно перебиралась через лес, плескание воды и «запах» водной жизни она уже не могла ни с чем спутать.
Буквально в трех десятках шагов валькирия выбралась к маленькому пресноводному озеру, которое не выглядело как болото. Это очень радовало.
Не очень долго думая, женщина направилась прямиком в воду в том, в чем была одета. Доспехи тоже требовалось отчистить, чтобы они опять сияли бронзово-золотым светом, а так же не забыть про плащ, который выглядел половой тряпкой на спине у валькирии.
Дно было песчаное, но так же и илистое. Ступать нужно было аккуратно, чтобы не упасть.
Когда доспехи были очищены, фурия решила дать телу расслабиться. Доспехи и кольчугу она сняла и уложила сохнуть на траве, а сама погрузилась в воду. Предстояло еще вычистить волосы.
***
Теперь Айвелен не походила на окровавленного берсеркера – кожа и волосы были отмыты с упорством. Она отдыхала на водной глади до того момента, как что-то не схватило её за ногу и не дернуло под воду. (Кажется, это уже где-то было)
Через несколько мгновений женщина всплыла на поверхность, зажимая в руке что-то двигающееся и дергающееся. С серьезным и чуть гневным видом она направилась к берегу, цепко держа добычу.
Оказывается, в этой местности водились такие создания, которые обладали плоским овальным телом и несколькими длинными щупальцами. Это существо охотилось по такой же схеме, которую пыталось провести с фурией. Этому хищнику годились все: и дети, и взрослые и животные. Но, увы, сегодня ему не повезло – валькирия не могла захлебнуться.
Чудище было вытащено из воды, оно было еще достаточно молодым и мелким. Воительница оттащила это создание подальше от воды и просто оставила на траве: доберётся до воды – выживет, а на нет - и суда нет.
Нужно было одеваться и идти обратно к дракону, не очень хотелось, чтобы он улетел восвояси. Ночь была еще в самом разгаре.

Уснуть дракону удалось достаточно быстро. Ныне он был погружен в глубокий сон, однако ничего ему не снилось – короткий драконий сон всегда был начисто лишен каких-либо сновидений, и нет в этом ничего удивительного. Его сознание сейчас было подобно затухающему костру, в котором теплились лишь тлеющие угли, но и их было вполне достаточно, чтобы раздуть пламя.
***
Черный дракон потянулся, и мокрая трава неприятно заскрипела под передними лапами, когда он выпустил когти и вонзил их глубоко в сырую землю. Теперь он чувствовал себя хоть и не таким бодрым, как хотелось бы, но хотя бы не таким измученным и усталым. И то хорошо – не каждый день выдается и такая возможность отдохнуть.
Ночь встретила его холодной сыростью, что висела в воздухе. Прищуренный глаз ящера медленно скользил по поляне вокруг. Было темно, и вид у всего, особенно у корявых старых деревьев был угрожающим. Что самое интересное – женщины рядом не было. Отсутствие воительницы вызвало в душе дракона смутное беспокойство – мало ли, что с ней может случиться, – однако он был абсолютно уверен, что она вполне в состоянии за себя постоять.
- "Нашла время для мытья."

Существо на траве надувалось и сдувалось, как обычный воздушный шар. Длинные щупальца едва приподнимались над телом, но затем бессильно падали обратно. Что и говорить, а стихия таких существ - водная толща. В темно было отчетливо видно, как, возникая из неоткуда, к умирающему "кальмару" подходили крохотные духи. Хотя тела их были примерно одного размера и формы, головы же отличались: у одних она больше походила на овал с тремя точками - глазами и ртом, у других - голова напоминала чистый треугольник. Существа склонились над кальмаром, осторожно потрогали тело своими полупрозрачными ручонками и исчезли - пришелец из глубины перестал дышать.
Айв беззвучно плюнула в их сторону и показалась дракону. Азу поднялся, подняв громадные крылья вверх.
Где-то вдали небо было выпачкано в едва различимых лучиках восходящего солнца. Воздух потяжелел, но не так, как это происходит обычно. Казалось, что они медленно погружаются в воду. А затем все разом потемнело, дышать стало невозможно - вода, самая настоящая вода заливалась в рот, нос и уши.

Перенос компании в Грозовые волны.

Воительница привычным движением и словом активировала свою кольчугу, а потом натянула сама все части своего латного костюма. Как у неё это вышло? Ведь известно, что тяжелые доспехи рыцарь сам одеть не может, должен ему обязательно кто-то помочь со всеми крючками и завязками. А тут, у валькирии просто имелись свои секреты.
Пока она занималась своим делом и переплетала волосы в тугую косу, существо, хоть и не злобное, медленно умирало. Женщина смотрела на него со стальным спокойствием до того момента, пока маленькие призраки не появились вокруг него. Она даже бессознательно отступила на шаг, а потом еще на один. Она боялась, она ненавидела души погибших, но почему-то в этом мире фурия на них не натыкалась. Было такое ощущение, что мир каким-то образом забрал у неё эту способность.
И это были первые души-призраки, с которыми она встретилась за долгое время пребывания здесь.
Но слава Одину, эти существа отдаленно напоминали людей и не проявили к валькирии никакого интереса. А потом они исчезли…
Пораженная и все еще сбитая с толку, женщина подхватила свой мешок и меч, собираясь возвращаться.
- «А я то думала накормить ею дракона…»
Эта была последняя мысль перед тем, как их захватил поток и в рот потекла вода.

Грозные волны

Плотные серые облака расступились, в прорехах едва виднелось сероватое небо. Золотистые пятна солнечного света лежали на поверхности полянки, на верхушках деревьев, ярко освещая их. Все же, место это все еще казалось жутко неприветливым, хоть уже и не было таким мрачным - блеклые лучи утреннего солнца хорошо справлялись с серостью.
Черный дракон низко присел, расправив огромные крылья. С утра не мешало бы немного размяться, да и женщина, пожалуй, не была бы против. Правда, планам дракона не суждено было сбыться – тут же возникло ощущение, будто его унесло бурным потоком. В глазах потемнело, а в нос и рот хлынула вода.
Грозные волны

[av=http://savepic.net/7449969.png]
Рубиновые деревья

Лунита, буквально обросшая за пару минут пчелами неслась вперед, полагаясь лишь на природное чутье. Боль от множества укусов, накатывала волнами, но она сцепив пасть мчалась к спасительной воде. Чуяла, что стоит лишь чуточку расцепить клыки и можно задохнуться от маленьких и злых насекомых, мстящих за порушенное жилье. Она натыкалась на пни и летела кубарем, вновь обрастая роем пчел, пока не влетела с разгону в холодную воду.
Укусы прекратились практически мгновенно, а над водою кружила жужжащее облако, поджидающее появление обидчицы. Волчица похоже просто вытащила счастливый билет, попав в озеро с водопадом, за водяной стеною которого она могла чувствовать себя в относительной безопасности.
Густой подшерсток немного помог, поэтому пострадала в основном морда волчицы. Лу скулила, жалуясь на пчел, судьбу и еще бог знает на кого. Наконец к боли от укусов добавилась боль от обращения. В облике девушки проще справиться с опухолью, несмотря на быструю регенерацию, уже пытающуюся нейтрализовать с пчелиный яд.
Покружив над водной гладью, рой наконец улетел и Лу могла смело выходить. Вот только как? Обнаженный вид ее особо не смущал, ведь Лоэнгрин и так все видел, да и не только... А вот то, как она выглядела в данный момент, это зрелище не для слабонервных, а у мужчин обычно психика весьма неустойчива.
Заплывшие глаза превратились в щелочки, почти спрятавшись за распухшими щеками. Довольно пикантный носик превратился практически в баклажан, нависший над вареникоподобными губами, а овал лица... Короче луноликая, или солнцеликая, именно так можно корректно описать такую "неземную" красоту.
Так и вышла Несибель из озера в поисках спутника и трав, которые могут поскорее снять последствия тесного знакомства с местными производителями меда.

<---Рубиновые деревья

Если хищные твари, грозно рычавшие в кустах, и бродили где-то неподалеку, высматривая себе обед, то Лоэнгрин о них забыл сей же час, как только увидел выходящую из воды оборотницу.
- Лу-ууни-та? Это ты?
Направлявшийся к воде герцог замер, а потом и вовсе попятился в сторону кустов, тех самых, откуда доносилось угрожающее рычание. Девушка даже после обращения выглядела так, словно ее одновременно ужалил целый рой пчел. Если бы она была человеком, то могла бы и не выжить от такого количества укусов. Но ликантропия, похоже, была сильнее, и давала Несибель высокую выносливость. Однако ж, выглядела девушка весьма живописно. И это - мягко говоря.
Первой реакцией Лоэнгрина было развернуться и бежать, куда глаза глядят. Даже мысль о том, что они вообще-то в каком-то неизвестном и опасном мире, населенным неизвестно кем (точнее, известно, но от этого не легче!) его бы не остановила. Во всяком случае, инстинкт самосохранения требовал сделать именно это. Правда, нечто рычащее и ворочающееся в ближайших кустах тоже не способствовало ощущению безопасности. Так что герцог оказался между двух огней. Но один из этих «огней» он хотя бы знал.
- Ээээ… Лунита? Как ты? Вижу, что… хм… не очень, да? – Говоря это, Лоэнгрин аккуратно обходил Несибель по дуге, пробираясь к водопаду. – Нужно поискать какое-нибудь средство, чтобы снять отек. Сейчас я окунусь пару раз, и пойдем, угу.
Герцог скинул куртку, рубашку, штаны и сапоги. Оставил на берегу сумку и меч. И в одном исподнем полез в воду. Можно даже сказать, что он туда резво забежал. И сразу же окунулся с головой, надеясь, что все происходящее ему просто мерещится. А когда он выплывет, Лунита будет выглядеть, как обычно, красоткой, и никто не станет рычать в кустах, а в ближайшем трактире их встретят с хлебом-солью. «Ну, хотя бы просто с хлебом», - подумал Люттенхоф, выныривая из воды. На берегу он увидел Несибель, которая была все так же «чудовищно прекрасна», и что-то напряженно искала в траве. А из кустов на девушку пялилась рожа существа, описать которое было бы не под силу даже барду, или как там называются эти прохвосты, что бродят с лютней по свету и пугают честный людей своими байками? Рожа была покрыта серебристыми чешуйками, две пары глаз светились злобным огнем. Ноздри, покрытые жесткой щетиной, трепетали. С загибающихся к низу клыков капала слюна. Между ними то и дело показывался змеиный язык. Чудовище внимательно наблюдало за девушкой, выбирая, кажется, лишь удобный момент для броска.
Люттенхоф хотел сначала позвать Луниту по имени и как-то ненавязчиво намекнуть, что за ней наблюдают, но побоялся спровоцировать зверя. Поэтому он начал выбираться из воды, то и дело поглядывая на меч. В этот момент чудовище решило, что пора действовать. И прыгнуло, ломая кусты, прямо на оборотницу, сбивая ее с ног, подминая под себя. Когда герцог смог хоть что-то начать соображать, их незваный гость уже стоял всеми четырьмя лапами на Луните и лизал ее опухшее лицо раздвоенным зеленым языком.

— Лу-ууни-та? Это ты?
По голосу и выражению лица Лоэнгрина, оборотница примерно представила на кого сейчас похожа. И зеркало не требовалось. "Если тот, кто заглядывает под каждую юбку, шарахается от меня, точно от прокаженной, то.. "— сделала она верный вывод и раздраженно рыкнула:
— Нет я подменыш, решивший отобрать твою мужскую силу,— да, ляпнула не подумав - со злости. А какой девушке понравится осознавать, что она может выступать в шоу уродцев, на потеху ротозеям.
Злая на герцога, пчел и себя бесталанную, она не слышала ни угрожающего рычания, ни треска лопающихся от напора веток. Инстинкт самосохранения подкачал, спасовав перед истинно женским желанием вернуть внешнюю привлекательность.
Лунита уже заметила фиолетовые крапчатые цветы и листья "кукушкиных слез". Именно его употребляют при отравлении ядом пчел, скорпионов и некоторых видов змей. Оставалось лишь откопать клубенек и...
Вот так, с цветком в зубах, точно влюбленный, пробирающийся к предмету своих воздыханий, Несибель со всего маху опрокинулась на спину, подмятая неведомым представителем местных пампасов.
Слюноотделению зверушки мог позавидовать самый слюнявый пес, а если к этому добавить специфический запах, то ой.
Испугаться Лу не успела, ведь иногда, ну совсем не вовремя приходят дурацкие воспоминания, вызывающие истеричный смешок.
"Пресвятая дева Мария! Не ешь меня, не ешь! Фу, фу, плохой волк! "— кажется только недавно кричал Люттенхоф, а сейчас в горле оборотницы клокотали почти такие же слова, а по ее лице скользил отвратительный раздвоенный язык чудища. Девушка избрала несколько иной путь, чем до этого мужчина. Она просто закрыла глаза, притворяясь мертвой, как иногда делают лисы, подманывая добычу. Оставалось надеяться, что змееязыкий отстанет.
В воде, где стоял герцог тоже не было все тихо и спокойно. Нет, там не было ни монстров, ни змей. Просто молодой человек, в волосах которого запутались жемчужины, подсек Лоэнгрина под колени, неслышно вынырнув из воды, точно черт из табакерки. "Приобняв" его за шею, крепким захватом, потащил на глубину, приговаривая при этом.
— Масик поаккуратнее там. Не забудь жала повыдергивать. Отовсюду....

От сцены внезапной нежности неведомого чудовища к оборотнице у Лоэнгрина пропал дар речи. Он лишь открыл рот, чтобы позвать Луниту, но тут же снова закрыл. За такой пеленой слюней, которой ее покрыло Нечто за считанные секунды, она его все равно не услышит. Мда. Придется выбираться из воды, а так хотелось искупаться по-человечески хоть раз. «Никакой личной жизни в этом мире!», - с негодованием подумал Люттенхоф, намереваясь вылезать из приятно-прохладной водицы. Однако не успел он на это посетовать, как ощутил, что под водой кто-то его схватил за щиколотку, пытаясь, видимо, лишить равновесия. Но с этим у герцога всегда все было в порядке – он мог запросто пройти по ветке дерева, балансируя, и не упасть. Устоял Лоэнгрин и сейчас, лишь в сердцах двинул пяткой непрошенного гостя. О том, что это может быть такое же слюнявое чудовище, он как-то не подумал.
- Лунита! Я иду к тебе, моя прин…- Пафосно начал герцог, но договорить не успел. Тот, кто пытался поймать его за ногу, не успокоился. Короткий всплеск, и Люттенхоф почувствовал, как горло пережала чья-то… рука? «Неужто тут кроме динозавров и люди водятся, вот диво!», - удивился Лоэнгрин. И только потом возмутился, что его крепко обнимает какой-то здоровый мужлан. Причем, за горло. Неизвестно, что вызывало у герцога большее возмущение, но он отреагировал незамедлительно, двинув своему похитителю локтем в «солнечное сплетение». «Должно сработать, даже если у него внутри жабры», - решил Люттенхоф. И для верности лягнул незнакомца еще раз – в колено. Ну, или что у него там было? Он понять не успел. Глотнул воды ненароком и тут же начал захлебываться. Вот незадача. Этот мир столько раз уже пытался убить их, что Лоэнгрин успел пожалеть, что ввязался в эту авантюру, и еще Луниту втянул. Но делать нечего. Не помирать же теперь. Да еще так глупо.
Как только герцог ощутил, что захват похитителя чуть ослабел от его ударов, как тут же выплыл на воздух, и сцепился с не желавшим отставать противником. Драться в воде оказалось непросто, на каждый удар затрачивалось вдвое больше энергии. Но клокочущее в груди возмущение придавало Лоэнгрину сил. Парой метких ударов он почти нокаутировал незнакомца с жемчужинами в волосах, видимо, тот просто не ожидал от герцога такой прыти, и недооценил врага. Победа была почти на их стороне. «Почти» - это из-за зубов «Масика», которые слегка сомкнулись на шее Луниты, как только зверь увидел, что его хозяина отправили в глубокий нокаут.
Увидел и угрожающе зарычал.

"Мертвая" оборотница уже мечтала о спасительной соломинке, которой пользуются любители подводного плаванья. У больно много наслюнил "спаситель-лекарь". Да еще почти как у кошки шершавый, раздвоенный язык странного зверя, унимал пылающую боль от пчелиных укусов и...
Лунита окаменела, понимая, что во время этого своеобразного лечения, в ней некстати проснулась чувственность и желание. Проснулось и разошлось волнами будоражащих кровь мурашек.
" К змееязыкому?!"— тут уже она вжалась спиною в землю, точно желая слиться с нею в одно целое и стать невидимой, одновременно сжимая покрепче руки с проступившими волчьими когтями в кулаки. Когти прокалывали кожу. Она болью старалась прогнать наваждение телесных желаний. Занятая своими собственными переживаниями, Несибель не слышала попыток герцога назвать ее принцессой и пойти на помощь. Желание нехотя, точно собака, которую поманили сахарной костью и не дали, отступило. Вот только облегченно вздохнуть не получилось. Ощущение острых, подобно лезвию брадобрея клыков на шее, ну никак не способствовало расслаблению. Скорее наоборот.
Далее притворяться мертвой не имело никакого смысла. Теперь она была как никогда собранной.
— Дефенсио элементу,— шевельнулись губы, произнося заклинание.
Радужное пламя, послушным зверем, вырвалось из груди, обжигая Масика, обиженно взвывшего. Реакция у зверушки оказалась просто отменной. Он не то что отпрянул, отлетел со скоростью раскрученного пращей камня и отделался лишь слегка покрасневшей чешуйчатой шкурой.
Келпи, а это был именно он, уже уходя под воду, вперил в герцога взгляд синих, как небо в ясный день глаз. Это была магия, древняя и дикая, пробуждающая в Люттенхофе желание и мужские инстинкты идти за парнем с жемчужинами в волосах не только в бой, но и в омут страсти. Омут, из которого нет выхода, только смерть. Омут, в который он бросится по велению глаз, как по велению плети дрессировщика, бросаются с тумбы на тумбу, звери в ярмарочном балагане и как благодарно лижут руки за толику ласки.

- Ах ты, селедка пучеглазая. – Зарычал герцог, когда заметил, как парень на него призывно пялится. – Жемчужница дохлая! Мало тебе? Так я сейчас еще добавлю!
Нет, конечно, взгляд синих печальных глаз с поволокой был прекрасен и манил окунуться в глубины страсти. Будь другая ситуация и вина побольше, Лоэнгрин, может быть, даже и окунулся. Но! Герцог ничего не понимал в магии, и единственное, чем он мог похвастаться на этом поприще – иммунитет к ментальному воздействию, который был у него неизвестно откуда. Может, после встречи с таинственным незнакомцем, много лет назад спасшим ему жизнь. Может, когда одна из его подружек-трактирщиц, считавшаяся местной ведьмой, долбанула его по голове пивной кружкой, после того, как он, сильно нетрезвый, полез под юбку к ее товарке. Ну, а что, его про ведьмовство-то как-то забыли предупредить. В общем, факт оставался фактом. Призывные взгляды юноши никакого воздействия на Лоэнгрина не оказали. Разве что глухое раздражение вызвали.
Поддав коварному соблазнителю пендаля, герцог сопроводил свои действия витиеватой руганью и пустил юношу камнем на дно. Судя по визгу на берегу, оборвавшемуся на высокой ноте, Лунита таки разобралась с Масиком. Ну, и славно. Надо выбираться из воды и сматывать удочки. Да поскорее. Пока на них еще какая-нибудь похотливая зубастая селедка не напала. У герцога вообще возникло ощущение, что весь этот таинственный остров – живой организм, хищник, мечтающий избавиться от незваных гостей. Они даже еще дракона не встретили, а уже столько раз были на грани гибели. Чего дальше ждать – неизвестно. Оставалось надеяться, что хотя бы артефакт, ради которого они все это затеяли, окажется стоящим.
Пошатываясь, Люттенхоф вышел из воды. Ему чертовски хотелось упасть мордой в траву. Но уверенности, что эта трава не окажется каким-нибудь чудовищем и не обгложет ему лицо, не было никакой. Поэтому он ограничился лишь тем, что привалился к дереву, рядом с которым сидела Лунита.
- Зверюга тебя не покалечила? – Герцог придирчиво оглядел девушку. – Похоже, что нет. А мне вот даже искупаться нормально не дали. – Буркнул Люттенхоф, раздулся, нахохлился от досады, как маленький ребенок. Он не отказался бы сейчас от доброго штофа вина. Да только где его взять в этой глуши, в которой обитают только похотливые  селедки да клыкастые Масики. Нехорошее чувство подсказало Лоэнгрину, что не только.
И есть в этой чаще кое-кто похуже.